Вдруг из холла послышался звонок в дверь. Изумрудные глаза некса сощурились.

— Ага… неужели опоздавшие? Ваши сестрички, задержавшиеся в гостях у старухи Раскольниковой! — хохотнул монстр. — Ну-ка, ну-ка, Николай Емельянович, откройте-ка им дверь. И скажите, что мы всей семьей ждем их в гостиной.

— Нет, ни за что!

— Нет? Вы снова хотите испытать мое терпение, Николай Емельянович? Что ж…

Лапа некса схватила маму за горло, и она начала задыхаться. В дверь же названивали все настойчивей.

— Коля… — прохрипела мама. — Не надо… прошу… беги… Ты же хороший мальчик…

— Да, Коля, ты же хороший мальчик, — ухмыльнулся некс. — Не хочешь, чтобы мама страдала из-за тебя, верно? Иди, открой дверь и скажи сестрам, чтобы искали нас в гостиной… Иначе…

И он провел когтем по белой шее мамы. Выступила кровь.

Затем тени заколыхались вокруг рогатого силуэта, и хохочущая тварь слилась со стеной. Мама вытянула вперед руки, но тени поглотили и ее. Через секунду оба пропали.

— Ну же, Коля!!! — загрохотали под потолком, а из коридора послышались удаляющиеся шаги. — Ты же не хочешь, чтобы маме было больно, да?

— Нет… — проговорил Коля и, смахнув слезы, направился в холл открывать.

— Хороший мальчик! — хохотал монстр, пока мальчик шел по коридорам. — А мы с твоей мамой Жанной, Дашей и другими твоими сестричками будем вас ждать. Скоро Кречетовы вновь воссоединятся, как в былые времена!

Сам не свой от стыда, страха и обиды, Коля добрался до двери. В нее уже долбились с каким-то маниакальным упорством.

Вдруг из гостиной послышались крики сестер:

— Мама! Мамочка!

— Бегите, девочки, бегите! Прошу пощади… — но крик мамы оборвался.

— Не обращайте внимания, Николай Емельянович, — прошипел монстр. — Ваши сестры слишком взволнованы, а у мамы просто болит голова. Открывайте! Открывайте же!

Проглотив сухой ком, Коля потянулся к замку. Из гостиной раздавались жалобные голоса и крики, но мальчик уже ничего не слышал.

Нет, нельзя идти у него на поводу. Нельзя вести девочек на съедение нексу! Прости мама, простите сестренки… Сейчас Коля крикнет им бежать, закроет дверь и рванет в гостиную. У него в кармане лежал перочинный нож — последнее средство.

Замок щелкнул, и как как-то особенно громко. Мальчик повернул ручку и толкнул дверь. А там…

На него уставились сотни изумрудных глаз. Клыки и крылья, щупальца и рога, черные волосы и чешуя — в этой огромной толпе нексов, столпившихся у порога, было все.

Секунду твари молчали, напряженно вглядываясь в Колю. Он забыл как дышать, и молча всматривался в жуткие рожи.

Наконец, один из монстров прижал когтистую лапу к пасти и прошептал:

— Добрый вечер, извините за поздний визит. У вас, наверное, уже все спят, но дело срочное. Захар дома?

— А… он… — пролепетал Коля.

— Ну старый такой, ворчливый, — продолжал некс, в голосе которого Коля уловил знакомые нотки. — С моноклем ходит. Ох, кстати! Вы же Николай Емельянович Кречетов, да?

— Ага…

— Какая встреча! Возможно, вы не помните Сеню, но Сеня помнит вас! — хихикнул монстр. — Вы как-то дали ему пригоршню мелочи, а Сеня добра не забывает. Так, Захар дома?

— Да… — выдохнул Коля, припомнив нечто подобное. С месяц назад он и вправду щедро сыпанул целый стакан монеток какому-то нищему с табличкой «Нам всем п***ц». — Он в гостиной.

— Хорошо! — закивал монстр. — Мы войдем, вы не против? Мы быстро туда и обратно!

— Ага…

— Отлично! Кузнец, готов⁈ Гвоздь у тебя?

— А то! — кивнул другой монстр, подхватывая огромный молот. В лапе сверкнул зеленоватый гвоздь.

И вся толпа тварей, минуя смертельно бледного Колю, направилась в холл.

— Вытирайте ноги, невежды! — шикнул на своих друзей Сеня. — Вы в приличном доме! Орухай, хоть ты и король, но порядок един для всех! Прошу прощения, Николай Емельянович, вы сказали, Захар в гостиной?

— Ага… Вас проводить?

— Не-е-ет! Я уже чую его дух, — отмахнулся Сеня и, когда вся клыкастая банда оказалась внутри, закрыл дверь. — А ну, не разбейте тут ничего! Руки прочь от серебра!

Через минуту топот сотен ног уже раздавался из коридора. Коля защелкнул замок, и его коленки подкосились. Прижавшись спиной к стене, он обессиленно съехал на пол.

Из гостиной послышались голоса:

— Захар! Заха-а-а-ар! Ты где, старая ты проплешина? Ага, вот и ты! А ну положь даму на место! Куда⁈ Держи его!

Твари заревели на все голоса, а затем поднялся такой дикий грохот, что Коля, вновь оказавшись на ногах, помчался в гостиную. Все страхи мигом выветрились у него из головы, и он хотел лишь одного — вывести отсюда сестер! Всех, кто еще жив!

— Уйдет! Уйдет! Ну, ты старый… Попался! Где гвоздь⁈ Поднимите гвоздь, бестолочи! Под диваном смотри! Нет, это монокль, идиот!

Не успел Коля добраться до гостиной, как навстречу выбежали перепуганные сестры во главе с матерью.

— Мама! — крикнул Коля, но она уже схватила его за шиворот, и вся семья выбежала из усадьбы.

— Бегите и не оглядывайтесь! — дышала мама Коле в спину.

— Захар, это для твоего же блага! Не дергайся! Кузнец, бей, чего встал⁈ Ах, сука, кусачая!

Пробежав метров двадцать, Кречетовы устремились в сад. Вдруг зашуршали кусты.

— Мама, Коля! Сюда! Сюда! — замахали им руками, и Коля узнал Полину, Ирину и остальных пропавших.

Тут из усадьбы звякнуло так, будто огромным молотом ударили по немаленькой наковальне. В спину полетели осколки выбитых стекол, и Кречетовы с криками попадали в траву.

Опустилась тишина. Очень долго усадьба смотрела на них черными провалами окон. Девочки дрожали, вжавшись в траву, и плакали. Только они попытались подняться, как скрипнула входная дверь, и вновь все в страхе рухнули наземь.

— Тихо… тихо, ни звука… все хорошо… — шептала мама, гладя младших по головам.

Зашуршала трава, и лишь у Коли хватило духа выглянуть из кустов.

В бледном сиянии Нексуса сад пересекала длинная вереница теней. Один за другим они исчезали за забором.

Среди них был и Захар.

Заскрежетав, пространство вновь раскрылось. Меня выбросило в нечто вязкое, и оно немедленно попыталось испепелить незваного гостя.

Ага, а они подготовились, сволочи!

Вокруг все заерзало, задвигалось и рвануло на меня, обратившись гигантским кулаком энергии. Раскрутившись на месте, я развеял его. Море сил влилось в меня, а пространство задрожало, словно от боли.

Я выдохнул. Тяжеловато… Нексус куда мощней Земли, а Стражам все же удалось немного навредить мне. Не теряя времени, они атаковали снова. Захлестнувшись вокруг сияющим бичом, твари попытались разобрать мое сиятельство на атомы.

Но и тут у них ничего не вышло. Щелчок, и стражи вновь превратились в пыль, которая тут же стала частью меня. Ну, кто следующий?

Противники отступили. Видать, решили подождать, сволочи, пока масса планеты сама не разорвет пришельца на части. Нет, тут мы их расстроим!

Зависнув в безвоздушном пространстве, я расправил плечи, и еще сотня Стражей рассеялась как дым, однако чувство тяжести усилилось стократно. А еще загудело, задребезжало, завыло — Нексус осознал, что в его недрах что-то идет не так…

Вдруг до меня донесся еще и визг… страха?

Испугался⁈

Чудовищно гигантская тварь задрожала еще сильнее, стоило только мысли в моей голове оформиться и прозвучать отчетливей: ИСПУГАЛСЯ!

Неужели ты… боишься одной мысли относительно тебя⁈

Ага! Снова задрожал, сволочь! Он испугался, что к нему на огонек проникло нечто разумное! А разум — единственное, что способно напугать это существо по-настоящему.

— Кому расскажешь, — хохотнул я, — не поверят…

Похоже, Нексус всегда был огромным трусом. Вернее, он был целой бездной трусости. Сталкиваясь с очередным миром, населенным разумными существами, он старался уничтожить саму возможность того, что таких миров станет больше.

Шагнув дальше, я пошатнулся. Масса вещества здесь настолько плотная, что каждый ее атом стягивается к одной точке.